Афоризмы недели от известных политиков. Выпуск №45

 

В прежние годы всё, к чему прикасался Анатолий Борисович, потом напоминало его любимый пустынный пейзаж: программа приватизации, РАО ЕЭС… Нанотехнологии пока держатся, но, может, лучше всё-таки Чубайса в космос запустить — от греха подальше?

А. Ершов, депутат Смоленского горсовета: «Чем мы обязаны малолетним узникам концлагерей (обсуждался вопрос о транспортных льготах. — Ред.)? Тем, что их не добили?»

Слуги народа у нас порой выдают такое, что и сказать нечего. Разве что анекдот:

— А вы знаете, Штирлиц, что одного истинного партийца недавно исключили из СС?

— За что, партайгеноссе Мюллер? Он был слишком жесток?

— Нет, Штирлиц, он был слишком болтлив!

В. Басаргин, губернатор Пермского края: «Мы понимаем, что мы (команда экс-главы Минрегиона. — Ред.) для вас варяги, и это задевает ваши чувства. Но это значит, что мы не имеем права облажаться».

Путь из Минрегионов в пермяки — это покруче, чем из варяг в греки! Хотя нынешним грекам, чтобы устроить у себя в стране полную лажу, даже варяги не потребовались...

И. Лебедев, зампред Госдумы: «У нас иногда получается, что приехал (мигрант. — Ред.) в гости на две недели, а остался на год на стройке работать».

У нас ещё и не такое бывает. Зашли девчонки в храм на пару минут песенку спеть, а остались «на двушечку» в лагере...

Ю.-Б. Евкуров, глава Ингушетии: «На Кавказе я — ингуш, в России — кавказец, за границей — русский».

Ну да, а в армии Евкуров — десантный генерал. Хорошо везде быть своим!

С. Марков, проректор РЭУ им. Плеханова: «Реформа армии находится на пике её реализации, и сейчас смена министра и его команды может привести к сильной дезорганизации армии».

Реформа — дело нужное. Но жаль, что, в отличие от команды гайдаровского Тимура, команда нынешнего министра зачастую наполняет свои собственные бочки. Причём отнюдь не водой...

---

Виктор Коклюшкин: Туши свет!

 

Похоже, что предсказание о конце света сбывается. И ураган «Сэнди» — его предвестник

Задуют ветры, пойдут на сушу гигант­ские волны, и наконец-то стихнут споры: что было в 1917 году — вооружённый переворот или Великая Октябрьская революция? И ужаснутся люди той простой мысли, что им была дана чудесная планета, завещано возлюбить ближнего, а они...

И уравняет ураган в своей неотвратимости богатых и бедных. Люди будут метаться, не зная, что предпринять, и — только на лице нашего премьера не дрогнет ни один мускул.

И, собрав на совещание кабинет министров, он будет говорить, что на следующий год средств выделено значительно больше… Что рубль сравнялся с долларом, и, хоть оба превратились в ничто, это, безусловно, достижение взвешенной финансовой политики.

Не потеряет себя и президент. Он призовёт, несмотря ни на что, готовиться к Олимпиаде в Сочи. И убедительно объяснит: как нам повезло, что нас не приняли в Евросоюз, — потому что их заливает первыми.

Волны будут покрывать всё бо`льшую территорию. Пропадёт электричество, и столица погрузится во тьму. В дёргающемся свете карманных фонариков самые упорные депутаты постараются принять закон, по которому волны должны обойти Россию стороной. Они внесут 132 поправки, обругают друг друга, выявят, у кого был утаённый бизнес, но проголосовать, к сожалению, не успеют.

Колокольцев выставит против урагана ОМОН. И пригрозит, что, если не остановят, он отчислит себя из органов МВД. Андрей Малахов, забравшись на шпиль Останкинской башни, будет кричать: «Оставайтесь с нами, и вы узнаете то, что ещё не знаете!..»

В Москве-реке появятся занесённые волнами акулы и тут же сдохнут от грязи. Спасатели будут призывать всех на крыши, а Удальцов — на Болотную площадь. Чтобы выразить протест стихии.

Мужество не оставит иОнищенко — он будет советовать тонущим не глотать воду, как не отвечающую санитарным нормам.

Невесть откуда появится летающая тарелка. Инопланетянин скажет, что на борт они могут взять только одного, но самого умного. Жириновский закричит: «Это я!» И самого доброго. Вперёд выйдет Вексельберг. И самого красивого… Николай Басков не успеет открыть рот, как его оттолкнёт Анна Семенович и протянет инопланетянину тонгкат. После чего исчезнут и она, и тарелка.

Во всех церквах ударят в колокола. И вороны, кружась в тёмном небе, наконец-то смогут выговорить то, что давно хотели, наблюдая жизнь человеческую: «Кар… кар… караул!»

Копаст: №1, №2