Автор: Василий Щепетнев

Не пора ли заменить капитализм феодальным строем, закрепить законодательно внеэкономическое неравенство, оформить юридически деление на сословия?

В школе я учил назубок: человечество неуклонно поднимается по лестнице прогресса. Сначала первобытный строй, повыше — рабовладельческий, далее феодальный, еще выше — капитализм, и уж затем — коммунизм, первой фазою которого является социализм, наиболее передовое общество из существующих на планете. При социализме отсутствует главный порок предыдущих эпох, частная собственность на средства производства, и потому жить в таком обществе само по себе есть счастье, даже если ощущается временная стесненность в колбасе, очках, туалетной бумаге, одежде, обуви, жилье, стиральном порошке и прочей ерунде.

По недомыслию или же по иной причине, но многим стесненность в колбасе и обуви казалась непомерной платой за право жить в передовом обществе. «Если капитализм живет эксплуатацией человека человеком, то социализм — наоборот», ерничали люди, поминая очередного генсека или верного соратника холодной водочкой. Закусывать водку приходилось весьма подозрительным продуктом, который в Воронеже назывался эстонской колбасой, а в Таллине колбасой русской. Как знать, будь закуска поприличнее, возможно, мы бы и до сих пор жили при самом передовом строе. Или не жили.

Как бы то ни было, эксплуатация при социализме была обезличена, прибавочную стоимость присваивал не конкретный Тит Титыч, а государство, по крайней мере, де-юре. Что ж, государство — это наше все, для страны не жалко не то, что прибавочной стоимости, а даже и самой жизни, так воспитывали человека и в детском садике, и в доме престарелых (были, были политинформации и там!).

И вот государство сделало шаг назад — с точки зрения общественных наук эпохи социализма. Поскольку степени и звания марксистские ученые с реставрацией предыдущего строя не потеряли, не исключено, что не потеряла значение и марксистская теория. Другой-то населению не дали. Произошло восстановление института частной собственности. Экономическое неравенство, выражающееся в отношении к средствам производства, закреплено юридически. Теперь прибавочную стоимость Тит Титычи присваивают по закону, но поскольку с закуской в критических городах (т.е. городах, где вершится политика) дело обстоит довольно сносно, а с водкой и просто волшебно, с подобным положением мирятся.

Итак, «а» сказали. Практикой доказано, что капитализм может придти на смену социализму и в отдельно взятой стране, и в сообществе стран. А не сказать ли «бэ»? Не пора ли сменить капиталистический строй феодальным, закрепить законодательно внеэкономическое неравенство, оформить юридически деление на сословия?

То, что оно, сословное неравенство, существует, каждый видит ежедневно. «Раздайся, грязь, едет князь» с мигалкой по встречной полосе, смерды жмутся к обочине — чего же нагляднее. Но это лишь зарница будущего. Покуда смерд не закреплен за князем законодательно, существует почва для ежедневных недоумений и связанных с ними неудобств. Приходится доказывать, что унтер-офицерская вдова сама ринулась под удар «Мерседеса». И хотя слово князя является аргументом, пересиливающим любые видеодокументы (которые обыкновенно тут же самоликвидируются), все-таки, все-таки… А если станет хуже с закуской? И, главное — одно дело поставить смерда лицом к стене во время княжеского перемещения в пространстве, а другое — заставить его в страдную пору работать на барщине по шестнадцать часов ежедневно. К этому нужно приучать с пеленок, а лучший учитель — кнут в руке закона.

Могут возразить, что-де подневольный труд всегда менее эффективен, чем труд свободный. Всегда ли? Мудрость конокрадов гласит, что сведеный конь всегда дешевле покупного. То ж и с подневольным трудом, особенно если труд применяется в сферах, где конкуренция либо ограничена, либо ее вовсе нет по причине естественной монополии. Зачем платить за труд мало, когда можно не платить ничего? В двадцатом веке в Советском Союзе весьма успешно практиковался подневольный труд. Тунеядцы, алкоголики, хулиганы и казнокрады наряду с необоснованно репрессированными и опоздавшими к началу трудовой смены строили каналы, подземные и надземные дворцы, железные дороги, электростанции, всего и не перечислишь.

Высокие технологии? Авиаконструкторы зачастую проектировали аппараты на уровне мировых стандартов в условиях шарашки. Ракеты «ФАУ-2» создавались трудом заключенных — и ничего, по тридцать ракет за сутки выпускали. Затем уже немецкие специалисты в области ракетостроения, перевезенные на Селигер, вносили свою долю в создании ракетно-ядерного щита первого в мире социалистического государства. Селигерская несвобода была максимально комфортной по меркам СССР, немецкие специалисты жили слаще российских свободных коллег, но все же это была несвобода. Результаты известны. Следовательно, феодальные отношения могут быть вполне эффективными и оправданными.

Они несвоевременны? Слышатся заявления, что сейчас, когда государство живет истощением недр, нет особой нужды в крепостных, поскольку электростанций и каналов больше не строят. Государство, может быть, и не строит, но и сельское хозяйство, и промышленное производство живы и нуждаются в оптимизации расходов. Как, например, в станице Кущевской. А таких Кущевских по стране — сплошь, просто в большинстве меру знают. Если бы в Кущевской жертв убили не разом, а на протяжении месяца, никто бы и внимания не обратил. Самоубийство, несчастный случай, муж зарубил жену и детей, после чего застрелился и поджег дом, просто «ушел из дома» — мало ли как приходится оформлять случаи внеэкономических отношений различных сословий. Но это расход и сил, и средств. Средств, которым может найтись лучшее применение.

Запад воспротивится? WikiLeaks убедительно показывает: Западу безразлично, кто главный на трубе, мать Тереза или император Бокасса, покуда государство предоставляет Западу то, что тот пожелает.

Поверхностный взгляд видит коррупцию и стачку с преступностью там, где взгляд проницательный распознает феодализм. Не преступление, а право сеньора!

И ведь говорит уже излюбленный человек: граф, князь, маркиз или барон — это не просто титулы, это культурная традиция, без которой наш народ вянет и чахнет. Иметь княжеский титул еще круче, чем иметь личный бордель: и заграница не бурчит, пусть только и для вида, и с годами не приедается.

Констатируем: цели ясны и задачи определены.

С чего начать? Отменить Юрьев День, чтобы не бежали к чужим господам. Что отчасти уже и сделано: спортсменов, например, продают и покупаю повсеместно, а кто сменит страну самовольно — на арену не выйдет. Но что спортсмены, их мало. Важнее другое: лиц, имеющих банковскую задолженность, можно сделать невыездными. Прикрепить. Если же у вас задолженности нет, то это «не ваша заслуга, а наша недоработка». Будет задолженность, дайте срок. Повысить коммунальные платежи, ввести обязательное страхование жилья — и все смерды под колпаком.

А как же компьютеры, Интернет и прочие атрибуты современности? Сочетается ли феодализм с высокими технологиями?

Еще как сочетается. Компьютер есть дешевейший производитель зрелищ. Когда и зрелищ, и закуски вдоволь, государство матереет. А если со временем и забудется магия производства процессоров и прочего, то останутся сказки про наливное яблочко на серебряной тарелочке, показывающее и рассказывающее обо всем на свете…

Источник: computerra.ru