Начну издалека. Люблю ездить в Кострому. Во-первых, это, извините, не Колыма. Во-вторых, там окают, а порой грассируют: Кострома, щебечут, мон амур. Так певец пел. В-третьих, потому что хоть там не столица (а близость Госдумы всегда бодрит), но все-таки природа. Там русский дух, там Русью как жахнет. Сразу чувствую близость народа.

Но главное не это. Кострома – колыбель. Дома Романовых. Историки говорят: у стен Ипатьевского монастыря царя короновали, а сейчас по случаю 400-летия коронации картин, жезлов, потиров и прочих епитрахилей понавезли. Хожу, бывало, в музее и невежд Антигона с Тиртеем в стенды мордой тычу. Не потому что монархист, просто душа поет. От силы, власти, династической генеалогии.

А на днях пошел с Алкеем в Костроме на спектакль по случаю Дня города. Чуть не подрались. Он кричал, что будет царица Марина Мнишек фигурировать, а я орал, что нет. Все было отлично, но одно я не учел. И тут я благодарен губернатору Костромской области Сергею Ситникову, что он меня поправил, надоумил.

А где, говорит он, простите, трудовой народ, который в Костроме 860 лет живет? Царь пришел и ушел: разрешите познакомиться, царь – унесите царя. Или народ. Неважно. Даже в сказке царь о народе помнит. Пожираю антрекот, сразу мысль – а как народ. Или путаю? Все равно. Важно, что губернатор костромичей по поводу их реноме образумил.

Жалко, идей не подал, кроме переименования 400-летия в конец Смутного времени. А я, замечу, действовал бы жестко. Заложил бы мемориал «Слава труду», создал фракцию партии «Рабочий порядок», возродил слеты рабочей коммуны, митинги, демонстрации. А еще на досуге пел бы хором: не кочегары мы, не плотники. Ведь у нас же демократия. А то ишь, повадились!
 

Копаст: ng.ru