Мы привыкли высоко ценить музыкальность птиц, но холодная статистика говорит о том, что это иллюзия.

Microcerculus philomela (фото Nature Footstep).

Нам кажется, что птичьи песни напоминают человеческие: можно выделить чёткие тона и даже ноты, повторяющиеся музыкальные фразы. Иными словами, они вроде бы организованы точно так же, как человеческая музыка. Однако, как подчёркивает Марсело Арайя-Салас из Университета штата Нью-Мексико (США), в действительности никому не приходило в голову проверить это впечатление научным образом — с привлечением количественных методов.

Между самой низкой и самой высокой нотами октавы можно уместить миллиарды звуков. Но по сложному комплексу причин (играют роль и физиологические ограничения человеческого слуха, и культурные традиции) музыка в большинстве случаев основана на вариациях из относительно скромного количества нот (от пяти до двенадцати). Например, рояль с его 88 клавишами настроен так, что каждая октава разделена на 12 равных интервалов — полутонов, которые формируют 12-нотный хроматический ряд, лежащий в основе большей части западной музыки. Среди других примеров можно назвать семь нот диатонического ряда, а также пентатонику древнегреческой лиры и современного гитарного риффа.

В отличие от фортепиано люди и птицы способны на плавный переход между нотами, когда равномерность интервалов не соблюдается. По большей части, однако, мы не называем подобные звуки музыкой. В джазе разрешается прибегнуть к такому эффекту, но в остальном ноты, которые берёт вокалист, вписываются в узнаваемый музыкальный ряд.

Дабы выяснить, поддерживают ли птицы стабильные отношения между нотами, г-н Арайя-Салас разработал статистический тест, который измеряет, насколько часто последовательные ноты в птичьих трелях соответствуют музыкальным гаммам. За весь пернатый мир пришлось отдуваться крапивнику Microcerculus philomela, который обитает в Центральной Америке и обладает, как говорят, удивительным талантом. Исследователь записал песни 81 птицы, которые сравнил с 24 классическими музыкальными произведениями, в том числе «Шестью сюитами для виолончели соло» Баха и джазовым стандартом «Осенние листья». Он специально выбрал записи, сделанные с помощью инструментов, которые способны на бесшовный переход между музыкальными тонами: виолончели, скрипки и тромбона.

Выяснилось, увы, что сходство между песней крапивника и музыкой — это не более чем совпадение. Из 243 сравнений только шесть показали соответствие.

На самом деле для человека это естественно — пытаться узнать знакомое в незнакомом. Точно так же мы вслушиваемся в иностранные языки.

Адам Тирни из Северо-Западного университета (США), впрочем, отмечает, что он не решился бы делать обобщения на основе изучения одного вида, хотя очевидно, что данный крапивник не разбирается в западной музыке. Это не означает, что птицы не обладают музыкальностью. Быть может, это просто не человеческие песни.

Результаты исследования опубликованы в журнале Animal Behavior.

Копаст: compulenta.ru