Пишет tor85.livejournal.com

Вчера встречались с семьями друзей-однокашников из института Управления — дружим уже 20 лет, однако…

Одна из подруг юности теперь — начальник отдела ВНИИ по эксплуатации АЭС. Отдел занимается вопросами системной безопасности и управления качеством.

Естественно разговорились о Японии с Фукусимой.

Говорит, что общее мнение профессионалов — бздец котёнку. Проворонили первые 15 часов, когда что-то ещё можно было выправить.

О причинах аварии — системные ошибки на стадии проектирования, которые не выдержали одновременного удара землетрясения и цунами. Особенно хреново была, как это не удивительно для Японии, продумана угроза цунами. Резервные дизеля, которые собственно говоря, и должны были обеспечивать контроль над управлением, размещались по проекту в отдельном хлипком строении и чуть ли не НИЖЕ уровня моря. Они в принципе не могли пережить ни сильного землетрясения, ни тем более цунами.

В отличии от России, сделавшие выводы из катастрофы, в Японии на системном уровне ОТСУТСТВОВАЛ Центр Кризисного управления на АЭС. В результате, когда проблемы управления вышли за рамки компетенции местного управления АЭС они послали запрос: «Что делать, шеф?! Всё погибло! — мы не справляемся...» — в Совет директоров своей компании в Токио, который в принципе не является органом оперативного управления тем в более при экстраординарной катастрофе. Первые 15 часов, когда ещё был шанс повернуть процесс вспять, были успешно профуканы.

Опять-таки СИСТЕМНО не была решена проблема хранения отработавших своё ТВЭЛов. В результате их складировали непосредственно в зданиях энергоблоков в бассейнах на верхнем этаже. Вообще-то это резервные дизеля надо располагать как можно выше — чтобы их наводнением не залило, а бассейны для надёжности надо устраивать как можно ниже — чтобы вода из них не ушла. В результате, как и следовало ожидать, вода ушла, ТВЭЛы спекаются и плавятся. Поливание их водой приводит к её реакции с раскаленной оболочкой из циркония, которая идёт с выделением водорода, который в свою очередь образует гремучую смесь с атмосферным кислородом и приводит к разрушительным взрывам в замкнутом пространстве. Внутри энергоблоков этими взрывами перебит критический объём кабелей и трубопроводов. Реально потеряно не только управление над текущими процессами, не только возможность хотя бы надёжного инструментального контроля над параметрами внутри реактора, но и сама возможность восстановления управляемости процесса. Разговоры о том, что к энергоблокам подведено теперь новое энергоснабжение, увы, маскируют тот факт, что запитывать этим электричеством уже практически нечего.

Весь этот техногенный кошмар разворачивается на фоне особенностей национальной японской ментальности: отсутствия творческой фантазии и инициативы за пределами приказа начальства, упорного следования букве инструкции и чудовищного страха «потерять лицо», в результате чего ошибки (и следовательно, сама реальность) игнорируются и вытесняются из сознания исполнителей, а все усилия на 90% направлены на создания ВИДИМОСТИ борьбы и сохранения контроля. Особенно «смешно» для профессионалов поливание горячей зоны разрушенного энергоблока из пожарных машин. С тем же успехом, для сравнения, можно было бы бороться с гололёдом на улицах Москвы при помощи парикмахерских фенов: в принципе, вроде бы и воздух греют, и на лёд его вроде бы дуют — а толку ноль целых хрен десятых.