Редкое везение – неделя, столь богатая на культурные события

Двадцатый, скажем, год. Ленин и Луначарский пришли на выставку кубистов.  – Ничего не понимаю, – развёл руками Ленин. – Ничего не понимаю, – согласился с ним Луначарский. Это были последние отечественные руководители, которые ничего не понимали в искусстве.

Народно-освободительный анекдот

 

Владимирский чиновник Трубин возмущён тем, что дирижёр стоит спиной к публике – ах, ах, это же неприлично! О Рихарде Вагнере, который именно таким образом развернул во время оно дирижёра, господин Трубин, надо полагать, не самого высокого мнения. Интересно знать – приходилось ли господину Трубину видеть выступления виолончелисток? Подозреваю, что нет, а потому очень советую ему посетить хоть пару концертов. Потому что виолончелистки совершенно неприлично раздвигают ноги – вот где простор для ретивой чиновничьей деятельности!

В Перми ещё один чиновник, калибром покруче, целый губернатор Виктор Басаргин, действуя в стиле «выкинь Васю на мороз», объявил о том, что галерист Марат Гельман освобождён от должности директора музея PERMM. По какой причине – неясно. Вроде бы в деле фигурируют небезызвестные господа Попил Откатов и Раздел Бюджетов. В таком случае профессиональным чиновникам лучше вообще молчать в тряпочку, поскольку слова Александра Суворова: «Любого интенданта через полгода можно без суда расстреливать за воровство», – ещё никто не отменил и не опроверг.

Иные считают, что настоящей причиной стал очередной скандал и давление прогрессивной общественности. Дескать, этот ваш Гельман – кощунник, паразит и чуть ли не содомит, оскверняющий самые основы отечественной духовности. Дескать, давно пора отоварить его по сусалам, чтоб не зарывался и не осквернял. А выставку, где художник Василий Слонов обстебал Олимпийские игры в Сочи, нужно было не просто закрыть, а сжечь ко всем собачьим чертям. Художника же вместе с галерейщиком высечь, потом третировать, потом четвертовать. Потому что они демонстрируют… Ну да, всё те же «неприличности».

Сразу оговорюсь. Фигура Марата Гельмана мне глубоко несимпатична. Настолько, что не побоюсь сознаться – в девяносто шестом году я свистнул у него значительную сумму американских денег. Господин галерейщик тогда выделил средства на производство фирменных футболок для рок-фестиваля «Травка зеленеет». А ваш покорный слуга, сделав пару футболок для себя и для того парня, все остальные деньги пустил на благотворительные цели, поскольку, вслед за Пауком, уже тогда «дичайшее котировал крымские вина».

Иными словами, дело не в Гельмане как таковом. Как-то слишком до фига ему чести. Он же кто? Он галерейщик. Торгаш, в общем. Купи-продай. Товар-деньги-товар. Бизнес, ничего личного. И ничего кощунственного тоже.

Закономерен вопрос: «А как же разрубленные иконы?» А никак. Вернее, точно так же, как Василий Блаженный или, например, Диоген.

Поясню. Первый, то есть легендарный московский юродивый, неоднократно был замечен в том, что разбивал камнями чтимые иконы. Разумеется, впоследствии оказывалось, что иконы были с подвохом – на обороте одной из них, согласно преданию, был изображён ликующий чёрт. Но сам факт уничтожения никуда не денешь.

Второй же, виднейший представитель философской школы циников, которых политкорректно называют киниками, отжигал ещё хлеще. Про фонарь средь бела дня и поиски человек знают, пожалуй, все. А вот про то, что этот достойный муж прилюдно мастурбировал, приговаривая: «Эх, кабы и голод можно было утолить, потирая живот», – в учебниках не пишут. И совершенно напрасно.

Общественность, значит, шумит? Народу, значит, такое искусство не нужно? Ну-ну. «Уй, мадам, вы натурально ошибаетесь!» – радостно осклабился некто Коровьев в романе Булгакова. Лучше, чем он, и не сказать.

Потому что народу на самом деле не нужно никакое искусство. Вообще. Народ искренне и горячо любит Стаса Михайлова и латиноамериканские сериалы, потому что «жизненно, прям как в кино». Народ привык более или менее уважать всё тёмное и непонятное, но только проверенное временем – классику и «типа того». Потому что типа круто и потому что папа-алкаш когда-то вогнал уважение ремнём в задние ворота за невыученное «Скажи-ка дядя самых честных правил» и закономерную двойку.

А ведь «классика и типа того» когда-то могли быть реально неприличными, вплоть до уголовщины. Правда, народ этого даже не подозревает. «Развратный, жестокий, циничный, доводящий до исступления» – это о чём? О стиле уже помянутого Паука из «Коррозии Металла» – трэш, угар и содомия, например? Да ни фига. О вальсе. И этот пример не единичен.

Зато та самая общественность сильно радуется за абстрактный народ. Один пермский художник высказался следующим образом. Мол, как хорошо, что дали Гельману по сусалам. Потому что сейчас, прямо как по волшебству, «деньги пойдут на местную культуру, о которой большинство пермяков даже не знает. А у нас множество серьёзных и достойных ансамблей, художников и прочих деятелей культуры, которые должны быть услышаны и увидены».

Вы поняли, да? Есть множество достойных и уважаемых деятелей культуры, о которых никто не знает. Потому что Гельман им сильно мешал стать известными. А сейчас, надо полагать, о них немедленно узнают, и будет всем счастье.

Ей-богу, хочется вспомнить того же Диогена. Как-то раз он устроил то, что сейчас назвали бы хэппенингом. Или перфомансом, это как кому нравится. Короче, Диоген принёс на лекцию Анаксимена Лампсакского банальную вяленую рыбку. Такую древнегреческую воблу. Сел в задних рядах, взял воблу за хвост и молча поднял над головой. Сначала к нему обернулся один слушатель. Потом – ещё несколько. А через четверть часа уже вся аудитория смотрела на эту самую воблу.

– Ты сорвал мне серьёзную лекцию! – возмутился Анаксимен.
– Ну, и чего стоит твоя лекция, – ответил Диоген, – если одна эта паршивая рыбка опрокинула все твои рассуждения?

В роли воблы, как нетрудно догадаться, сегодня выступает Гельман, а в роли неудачника Анаксимена – все эти «серьёзные и достойные» деятели культуры.

Но вот, предположим, «воблу» убрали. И что? Вы и впрямь полагаете, что аудитория тут же кинется водить хороводы под коми-пермяцкие народные инструменты? Или смотреть на «серьёзные» картины, где изображены нефтяники с уголовными рожами?

Ща, братан, конкретно, ха-ха. Культура? Чо сказал? Ты ваще с какова района? Гельман? А в грызло? Серьёзный ансамбль? Ну, ты ваще лох!

Примерно так оно и будет. Общественность, протестующая против «кощунства и бездуховности», которое якобы несёт современное искусство, слишком похожа на унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла. Потому что если им верить, то главная задача – приобщить тот самый народ к культуре и к искусству. Но их собственные «серьёзные деятели» слишком скучны. Зато бездуховный Гельман и его художники как минимум скандальны, а следовательно, гораздо более интересны. Движ, мода, тёлки, бухло, угар, туда-сюда, ну, короче.

Получается, что задачу по приобщению он выполняет эффективнее и успешнее. А общественность… Может, стоит на неё наплевать? В конце концов, задача современного искусства – именно что устраивать скандалы и провокации. «Сатирикам принято бить стёкла. Сатирик, который перестал возмущать – кончился».

Копаст: aif.ru