Автор: Ваннах Михаил

Суверенность практически любого государства в нынешнем мире условна. Все мы зависим и от глобальной экономики, и от глобальных технологий.

Лет эдак пять назад по просторам России пошло гулять рожденное политтехнологами понятие «суверенная демократия». Оно приводило в оргазмический восторг казенных журналисток и активисток молодежных движений, а либералов и правозащитников, напротив, ввергало в демонический ужас и фригидность. Президент Медведев, юрист по образованию, тогда — вице-премьер, отметил странный привкус в этом понятии, поскольку демократия и суверенитет из разных понятийных категорий.

Ну, демократию пока отбросим. Она после 1990-х не пользуется популярностью в широких народных массах, а люди, читавшие Аристотеля и прочих, знают, что с этим словом связана и чашка цикуты для Сократа, и дружный вопль «Распни Его!» на иерусалимской площади, и голосование за Гитлера… Поговорим о суверенитете, не тянущим таких мрачных коннотаций. Souverainete, suprema potestas — верховенство, совокупность верховных прав, принадлежащих государству или его главе. Определяется он апофатически, через отрицание. Над суверенной властью не должно стоять никакой другой власти, имеющей правомерное полномочие давать ей повеления или препятствовать осуществлению ее воли. Так вот, рискнем предположить, что суверенных правительств на нашей планете в двадцать первом веке нет. Что над всеми ими властвует, — хотя для многих и незаметно, — технологическая цивилизация. Которая и является единственным сувереном.

Ну, вот скажем, свежая новость, с которой читатели «Компьютерры» уже, наверное, знакомы. Хакер, известный под ником Czernobyl, обнаружил и описал на известном ресурсе Woodmann отладочный режим, встроенный в процессоры AMD, начиная с кристалла Athlon XP. Доступ к этому режиму, существенно выходящему за пределы традиционной архитектуры x86, дают определенные значения, выставленные в регистрах процессора. После этого начинаются чудеса. Которые, действительно, можно использовать для отладки. Ну и для ре-инжиниринга, естественно. Но и еще для одного дела.

Жизнь в 2010 году определяется функционирование цифровых технологий в куда большей степени, чем принято думать (если об этом вообще думают…) Даже при выключенном зажигании (вспомнившийся ключ давно ушел в прошлое) процессор машины рисует на дисплее окружающую температуру. Простенькие процессор живет и в котле индивидуального отопления, и в кондиционере, и в холодильнике, и в стиральной машине. Коммунальный платеж — его можно провести либо через терминал, либо через пункт приема платежей с живой барышней, оснащенной ноутбуком и кассовым аппаратом (внутри которого тоже процессор). Продукты в супермаркете заполучаешь после прохождения процедуры общения с компьютерными системами приема платежей и учета, последняя завязана на управление логистикой. Ну, про растаскиваемый по цифровой сети ТВ-сигнал, и читаемые посредством ее европейские газеты уж и говорить нечего…

Типов процессоров (даже добавив к ним встроенные системы и процессоры сигналов) весьма немного. И вот про один из них мы достоверно, — фальсифицируемо по Попперу, если кому хочется приключений, — узнаём, что он способен вести себя совсем не так, как написано в спецификациях. То есть — не так, как полагает не только владелец, но и разработчик программного обеспечения! (О потенциально связанных с этим юридических проблемах поговорим в другой раз…) А это — чревато самыми своеобразными последствиями. Вплоть до обрушения всей технологической инфраструктуры в одном, отдельно взятом регионе, или по каким-то иным принципам.

Но насколько все это серьезно? Ну, может это просто технологический режим? Такой же, какой дает возможность задействовать в телевизоре отключенный программно цифровой кабельный тюнер. Такой же, какой с помощью кабеля и ноутбука позволяет перепрограммировать хиленький мотор в поделке местного автопрома так, что он начинает реветь подобно шестнадцатицилиндровому бугатти, нарушая мирный сон окрестных кварталов.
Может быть…

Но учитывать надо и другую возможность. Знаете, когда строят мост, проектировщик оставляет там специальные ниши для закладки взрывчатки. Так, что бы мост этот в случае нужды можно было бы поднять на воздух, не оставив супостату. (В Калининграде-Кенигсберге, мосты которого навели Эйлера на прототопологическую задачку, лет тридцать назад можно было видеть таковые ниши, прикрытые аккуратненькими чугунными крышками с педантичной надписью «Feuer».) Так вот, в современном обществе выход из строя значительного числа процессоров, — а следовательно и вычислительных систем, — может привести к последствиям почище, чем взрыв мостов в обществе индустриальном. Тогда можно было подвести саперов, бросить понтонные мосты, начать восстановительные работы… Современная же российская экономика, — ограничимся сферой дистрибуции и сервиса, — в отличие от советской носит рыночный характер. Она более эффективна, — ну посмотрите на ассортимент товаров и отсутствие очередей в ближайшем магазине, — но и куда менее устойчива. Складские запасы много меньше. Это и хорошо, и плохо. Хорошо — с точки зрения эффективности, отдачи на капитал. Плохо — в случае нарушения функционирования систем управления последствия будут очень тяжелыми (вспомним — советские сверхзапасы дали населению возможность пережить хаос 90-х). А вот в Туле пару недель назад была потеха. В результате накопления долгов приватизированными поставщиками воды, распределителями электроэнергии и посредническими конторами, полумиллионный город лишили воды. Без каких-либо технологических катастроф… И чиновный люд, покинув последний милицейский праздник, оставив недопитые рюмки и недожеванные бутерброды, кинулся разруливать ситуацию «в ручном режиме». Так тут никаких технологических проблем, голая бухгалтерия. Но местная власть оказалась зависящей чисто от движения ликвидности. А массовый выход из строя техники — его не скомпенсируешь «рукопашной». А возможность сорганизовать такой выход существует. Прежде всего, доставив вредоносный код в регистры с помощью «червей», и инициировав его в нужный момент. Компьютерное «22 июня»! Возможность которого висит дамокловым мечем над любой страной, использующей цифровую технику, произведенную за ее пределами. И непонятно — изменит ли ситуацию даже наличие «фамильного ядерного оружия». (Термин, придуманный фантастом Френком Гербертом, и как нельзя лучше объясняющий пребывание Кремля в составе «восьмерки»; кстати, никакого «Джихада Слуг» в той же книжке «Дюна» нет — Butlerian Jihad это аллюзия на автора статьи «Дарвин среди машин», о котором мы рассказывали подробно…) Ведь не хватают же нормальные люди дробовик (на ближней дистанции не уступающий АКМ), для того, что бы определить право преимущественного проезда в узости…

Так что суверенность практически любого государства в нынешнем мире условна. Да, в традиционной экономике можно было быть суверенным, хотя в Европе до Вестфальского мира сувереном был лишь Епископ Рима, в просторечии именуемый Папой. И суверенными были советские вожди — но ровно в той степени, в какой социалистическая экономика была автаркичной. А сейчас все мы зависим и от глобальной экономики, и от глобальных технологий. А хайтек он — глобален, такова уж особенность массовых технологических процессов. И вот это то и стоило бы в первую очередь учитывать дальновидным властям в веке XXI и обществу, взирающему на действия этих властей!

Источник: computerra.ru